Секреты Half-Life 2. Часть первая
Все знают, что в своё время Half-Life 2 произвела огромный переворот в компьютерной индустрии. Современная для того времени графика, лицевая анимация, реалистичная физика. Перечислять её достоинства можно бесконечно. В этой статье я расскажу вам о пасхалках в игре, которые я нашёл при прохождении.
1. Прикол с чайкой — если на уровнях 7-ой и 8-ой глав оставить на дороге багги и отойти на несколько метров, на него сядет чайка. Удовлетворив свои, кхм, естественные потребности, она улетит.
2. Пасхалка с монитором. На самом первом уровне, после разговора с Барни наберите в консоли чит noclip, затем подлетите к перрону. Там, где после приезда был изображен Брин, теперь красуется Кляйнер.
3. Места, где можно встретить G-man’а:
- во второй главе в лаборатории Кляйнера, на одной из камер монитора;
- в четвёртой главе, на первом уровне, выехав из туннеля, если присмотреться к красному амбару (так называемая «Станция 7»), то можно увидеть G-man’а, стоящего на причале. Но стоит приблизиться к амбару, как персонаж уйдет внутрь него;
- в той же главе, но уже ближе к концу первого уровня, можно увидеть на стене одной из высоток сломанный монитор. Там на долю секунду вместо Брина появится G-man;
- после того, как на лодку установят пушку от вертолёта, вам нужно доехать до места, где будет небольшой канал. Там чуть повыше от вас будет стоять G-man, который также поправит галстук и исчезнет внутри черной комнаты;
- в конце 4-ой главы, после уничтожения вертолёта, заберитесь на холм. Затем с мостика посмотрите на дамбу. Рядом с ней будет стоять G-man, который поправит галстук и уйдет за угол дамбы. Возможно, он скрылся в канализационном люке, это может подтвердить его присутствие в том месте, где находится рычаг для спуска лестницы;
- в конце 6-ой главы, не доходя до пункта беженцев, стоит взглянуть на свалку вагонов. Если взобраться на них или перелететь с помощью читов, то можно увидеть, как G-man идёт в туннель и скрывается за вагоном;
- во время прохождения главы в старой части Нова Проспект, обратите внимания на кабину охраны на первом уровне. Если переключиться на одну из камер, можно заметить, как муравьиные львы сражаются с турелями, а в разбитом окошке у двери стоит G-man, который поправляет галстук и уходит;
- наберите в консоли map background06. Появится пейзаж полуразрушенного Сити-17. В одном из окон видно G-man’а, выходящего из-за стены, который потом исчезает (возможно, спрыгивает вниз).
4. Голова крематора — Крематор — вырезанный из финальной версии противник. По раннему сюжету, он был вооружен огнемётом и занимался уборкой улиц Сити-17. Его голову можно найти в лаборатории Илая в 5-ой главе. Когда игрок посмотрит на банку с головой крематора, Илай скажет: «Мы всё еще не знаем, для чего это. Аликс иногда приносит очень странные штуковины». Также существование крематора в финальной версии подтверждает гора сожженных трупов в главе «Через каналы».
5. Кошка — На первой карте главы «За Фрименом!» Барни скажет Гордону: «Ты слышал мяуканье? Она меня преследует!» Возможно, кошка была в ранних билдах игры, но в финальной версии её нет. Один из американских фанатов в 2005 году в ресурсах игры нашёл кошку (текстура, на которой изображена фотография кошки). Возможно, про неё и говорил Барни.
6. Пасхалки из Half-Life 1 — В 5-ой главе, когда Аликс будет обучать игрока пользоваться грави-пушкой, заберитесь на самый верх, где находятся бочки. Там будет лежать крышка от HEV-зарядника образца первой части. Еще одна пасхалка из первой части будет в самом начале, после прибытия в Сити 17. Если набрать код noclip и полетать по карте, то можно найти ту самую лабораторию, в которой произошла авария.
7. Атака Альянса — Когда в конце 5-ой главы путь к лаборатории Илая завалит камнями, Аликс скажет игроку идти через Рэвенхолм. Если набрать noclip и залететь в лабораторию, можно увидеть, как Илай и вортигонты отбивают атаки Альянса.
8. Неизвестное оружие — В моменте, когда отец Григорий даст вам дробовик в главе в Рэвенхолме, с помощью чита noclip, подлетев к Григорию, можно получить еще одно. Это ружье священника. Внешне не отличается от дробовика, но стреляет пулями от револьвера. Увы, ближе к концу главы придётся заменить это оружие на импульсную винтовку.
9. Пещера вортигонта — На карте d1_canals_13 рядом с дамбой есть два коллектора. На одном из них сломана решётка. Пролезьте в него и идите по нему, пока не придёте к пещере. В ней разговорчивый вортигонт жарит хедкраба. Плюс там можно набрать аптечек.
10. «Мячик» — Убегая со свалки в конце 5-ой главы, не забудьте прихватить с собой «мячик» Пса, робота Аликс. Использовать его можно в качестве метательного орудия, а еще. для отвлечения зомби и хедкрабов! Пока враги гоняются за «мячиком», вы можете их спокойно расстреливать.
Источник
Барни ты слышал кошку
Загадочная мисс Хлыстер
Как мы уже говорили, мисс Хлыстер была самой жуткой директрисой во всем Блэнфордшире. От одного звука ее имени температура воздуха падала до нескольких градусов ниже нуля. Но самым странным было то, что никто толком ничего про нее не знал.
Конечно, все знали, как она выглядит.
Все знали, что она тощая и очень высокая. Скелет, обтянутый кожей, с очками на кончике носа. Благодаря своему росту она всегда смотрела на людей сверху вниз.
Все также знали, что она немолода. Честно говоря, на вид ей было лет двести. Но это, конечно, было не так. Просто ей тяжело пришлось в жизни. (Если вы еще не знаете, несчастные люди стареют гораздо быстрее счастливых. От унылых мыслей голова человека очень скоро становится похожей на маринованный грецкий орех.)
Конечно, время от времени она улыбалась. Родителям. Школьным кураторам. Впрочем, ей это было не по душе — улыбаться. Но что поделаешь, время от времени приходилось это делать, чтобы не потерять работу.
Известно было, что она приезжает в школу на блестящей серебряной машине, которую купила несколько месяцев назад. Но никто не знал, где она живет. Она никогда не приглашала к себе гостей — впрочем, если бы она и позвала кого-то, приглашенный наверняка нашел бы какую-нибудь отговорку.
Судя по всему, до того, как Барни перевелся в эту школу, мисс Хлыстер была довольно доброй и заботливой учительницей. В то время она была простым заместителем директора. Она никогда не повышала голоса без крайней необходимости и еще не приобрела привычку смотреть на вас так, как будто вы — грязное пятно, от которого нужно срочно избавиться, — а именно так она теперь смотрела на учеников своей школы.
Но через несколько дней после назначения ее на должность директора она резко переменилась. Стала вдруг очень злой — это все заметили.
Никто не понимал, откуда взялась эта злоба. Поговаривали, что это как-то связано с тем, что она теперь начальница.
В общем, как видите, мисс Хлыстер была для всех загадкой. В том числе и для миссис Лаванды, которая как раз подошла к двери ее кабинета с котом в руках.
Она постучалась. Подождала немного, тревожно поеживаясь. Как и все остальные, она побаивалась свою начальницу. Прошлой ночью, например, она проснулась в холодном потому: ей приснилось, что мисс Хлыстер вызвала ее к себе в кабинет, чтобы расставлять галочки в тетрадках с домашними заданиями.
— Давайте-ка поставим отметки на вас! — сказала она во сне и высыпала откуда-то целую стаю блох, с которыми бедная миссис Лаванда отчаянно боролась, лежа на полу.
Страшно было не только ей. Барни тоже обмирал от ужаса. Нужно признать, что он никогда не испытывал особого удовольствия, приближаясь к кабинету мисс Хлыстер, но сейчас ему было плохо как никогда. Шерсть на нем встала дыбом, усы вздрагивали, предсказывая что-то недоброе.
Он что-то чуял. Но что — он пока не понимал.
Видите ли, когда вы только-только превратились в кошку, у вас появляется множество кошачьих чувств, но проблема в том, что вы не умеете ими пользоваться и правильно их понимать. Это все равно что слышать незнакомый язык. Слова вы слышите, но перевести их не можете. Барни видел только, что когти у него вытянулись и отчаянно вцепились в миссис Лаванду.
Дверная ручка повернулась.
Появилась она. Заинтересованно осмотрела Барни — даже как будто бы с некоторой надеждой.
— Это кот, — сказала миссис Лаванда. — Я очень извиняюсь, что потревожила вас. Просто я не знаю, что с ним делать. Он забежал в мой класс.
— В ваш класс?! Что ж, я всегда вам говорила, миссис Лаванда, что ваши ученики ведут себя как животные, но это в некотором роде следующий шаг, не так ли?
Миссис Лаванда не была уверена, шутит ли мисс Хлыстер. Но на всякий случай издала сдавленный смешок, похожий на писк мыши, спрятавшейся под ковриком.
— Я подумала, что лучше будет принести его вам, — сказала она, — и, может быть, возможно, вы могли бы, если вам не трудно, позвонить в какую-нибудь организацию по защите прав животных, или в кошачий приют, или куда-нибудь еще.
Мисс Хлыстер втянула воздух через нос — она всегда делала это перед тем, как разозлиться. Но она не разозлилась. Она была слишком умна.
— Совершенно правильно. Вы правы, миссис Лаванда. Вы не могли бы быть более правой, даже если бы я разрезала вас пополам и выкинула всю левую часть вашего тела. Я обязательно позвоню в соответствующую организацию.
Повисло очень долгое молчание. Такое долгое, что Барни успел помолиться, а мисс Хлыстер — рявкнуть на восьмиклассника, опаздывающего на урок и с любопытством сунувшего нос в дверь.
— Хватит пялиться, глупый увалень, глаза вылезут, — бросила она мальчику, испуганно отпрянувшему от двери.
— Мне кажется, это немного несправедливо, — сказала миссис Лаванда, которой стало жалко бедного мальчишку.
— Именно. На то и рассчитано.
— Миссис Лаванда, эти дети — да и все дети вообще — жалкие презренные твари. Это вредные сорняки. Если мы будем поощрять их и удобрять — ну что ж, мы получим прелестный сад! Срезать, выпалывать, выкорчевывать — вот что нужно делать!
После этого мисс Хлыстер очень невежливо схватила костлявыми руками Барни за шкирку и оторвала от свитера миссис Лаванды, пахнущего теплыми лесными травами.
Неприятно улыбнувшись, она сказала:
— Не волнуйтесь, я сама обо всем позабочусь. Можете идти.
И миссис Лаванда повернулась и пошла прочь. Барни до последнего прислушивался к звуку ее шагов, пока они не исчезли за поворотом.
Мисс Хлыстер поставила Барни на стул. Это был тот же стул, на котором он сидел вчера, думая о том, что хуже быть уже не может. Как же он ошибался! Похожая на скелет мисс Хлыстер прошла к двери и заперла ее. Зачем это, интересно?
Повернувшись, она окинула его странным взглядом. Сочувствия в ее взгляде не было — впрочем, и злости тоже.
— Кто ты? — прошептала она.
Конечно, люди постоянно задают животным вопросы. Например, если собака подняла ногу, собираясь пописать на ковер, мы спрашиваем: «Так, это еще что такое?» Или если золотая рыбка плавает на поверхности воды брюхом кверху, мы осведомляемся: «Ты что, умерла?» Но все-таки обычно, когда человек спрашивает что-то у животного, он не ожидает ответа — как не ожидала этого Рисса сегодня утром.
Но Барни всерьез казалось, что мисс Хлыстер ждет от него именно ответа.
Она подошла ближе и наклонилась к лицу Барни.
— Не сиди как истукан. Скажи мне! Я хочу точно знать.
«Она сумасшедшая», — подумал Барни. В нос ему ударил рыбный запах ее дыхания.
— Ну, — начал он, уверенный, что она все равно его не поймет. — На самом деле я не кот. Я — Барни Ив. И кстати говоря, вы самая жуткая директриса на свете.
Он ожидал увидеть бессмысленный взгляд.
Ведь он говорил на кошачьем языке, а не на человеческом.
Но она смотрела отнюдь не бессмысленно. Она улыбалась — и без всякой неприязни! Улыбка скоро превратилась в смех, а смех становился все громче, пока не заполнил всю комнату. Жуткий смех! Так могла бы хохотать ведьма, произнося страшное заклинание над котлом. Но мисс Хлыстер ведьмой не была. Она была кем-то другим — и не менее опасным.
Теперь она зажала рот ладонью, пытаясь сдержать смех — но безуспешно. Еще немного — и она уже валялась на полу, извиваясь от неудержимого хохота.
— Он сделал это! — твердила она к великому смущению Барни. — Он правда это сделал!
Прошло не меньше минуты, прежде чем она встала на ноги.
— Ах, до чего же это смешно! И как же это приятно… Барни Ив! Ты — Барни Ив!
Барни помедлил, раздумывая, стоит ли ему вообще открывать рот. Но не успел он решить это, как слова сами слетели с его губ:
— Да, я — Барни Ив. Но как вы понимаете, что я говорю?
Мисс Хлыстер поняла его мяуканье — (и, да, все его слова уместились во всего одно «мяу») — но решила ему не отвечать. Не сейчас.
— Когда? — спросила она, едва сдерживая смех.
— Ты, как всегда, медленно соображаешь, а, Барни Ив? Хорошо, я буду говорить медленно. — Она прикрыла глаза и, четко артикулируя, произнесла по слогам: — Ког-да. Ты. Стал. Ко-том?
— Сегодня утром, — сказал он. — Вчера я почувствовал себя как-то странно, а сегодня проснулся уже… таким.
(Три «мяу», длинных и проникновенных.)
— Сегодня утром… сегодня утром… — задумчиво протянула мисс Хлыстер, постукивая пальцами по подбородку, словно это было немое пианино.
Затем последовал другой вопрос:
— И что, где же ты теперь?
— Нет, идиот, другой ты. Лучший ты. Кот в твоем теле.
— Я не знаю. Он дошел до автобусной остановки с Риссой и потом убежал.
— Отлично. — Мисс Хлыстер удовлетворенно кивнула. — Отлично, отлично. Ему нужно будет немного времени, чтобы все уладить. Потом он придет сюда. Очень хорошо… Но не для тебя, конечно же. Для тебя все это очень, очень скверно. Потому что это твой билет.
— Какой билет? — спросил Барни, заметив на столе конверт, из которого выглядывало что-то, похожее на билеты.
— О, нет, не это, — сказала она, махнув рукой в сторону конверта. Барни успел рассмотреть адрес:
Мисс Полли Хлыстер
Платановая аллея, 63
— Это настоящие билеты, мои билеты. Для меня и того единственного человека, которого я люблю. Билеты, чтобы навсегда уехать отсюда. Завтра в это же время я уже буду на пути в Старый Сиам. Это в Таиланде. Я говорю о билете в тебя. В настоящего тебя.
— Конечно, не понимаешь, — сказала она, и ее тонкие губы скривились в холодной усмешке. — Ведь даже если ты выглядишь как кот, это еще не значит, что соображаешь ты так же хорошо, как кот. — Она снова наклонилась к нему. Он почувствовал, как из его подушечек выпускаются когти, которым не терпелось вцепиться ей в нос. Но он был слишком напуган, чтобы хоть что-то предпринять.
— Ты знаешь, какой IQ у средней кошки? — спросила она.
— Тысяча шесть. Это на девятьсот целых шесть десятых больше, чем у среднего человека. — Мисс Хлыстер замолчала и облизнула губы, как будто смакуя что-то. — В любом случае, все это происходит чаще, чем ты думаешь. Вот я, например, кошка. Точнее, была кошкой. Да-да, именно так — в средней школе Блэнфорда должность директора исполняет сиамская кошка. — Она снова усмехнулась, глядя на Барни, который пытался осознать этот невероятный факт. — И знаешь что? У этой школы никогда раньше не было таких блестящих показателей!
Шерсть на теле Барни встала дыбом.
Мисс Хлыстер — кошка!
— О да, это так же верно, как и то, что у меня есть хвост, как говорят у нас, у кошек, — сказала она. Заглянув за стол и открыв ящичек, она вытащила оттуда банку сардин.
— Знаешь, сколько сардин можно купить на зарплату директора? — спросила она, снимая крышку и засовывая одну из масляных рыбок себе в рот.
— Не знаю, — ответил Барни, узнавая рыбный запах, который почуял еще вчера, когда мальчиком сидел в ее кабинете. Теперь его кошачьему носу запах казался просто оглушительным.
— Целую кучу, — сказала она, чавкая рыбой и даже не пытаясь прикрыть рот. — М м-м-м-м, вкуснятина. Гораздо лучше, чем кошачий корм, скажу я тебе. Фу-у-у. Кошачий корм. Вот чем я тогда питалась. И не просто каким-то кошачьим кормом, а самым отвратительным кошачьим кормом во всем супермаркете «Костслайсерс» — кошачьим кормом с печенью кролика!
Вид у мисс Хлыстер был такой, словно ее сейчас стошнит от этого воспоминания. Но вместо этого она внезапно разозлилась и ударила кулаком по столу, отчего подпрыгнули все ручки в подставке-черепе.
— Видишь ли, все считали мисс Хлыстер — настоящую мисс Хлыстер — такой милашкой, — с горечью сказала она. — Милая Полли Хлыстер! Не прошло и двух дней с момента ее назначения на должность, как стало ясно, что директор из нее никудышный. Но никого это не беспокоило, потому что она, видите ли, была чудесным человеком. Она ездила на дамском велосипеде, была такой ласковой и доброй со всеми детьми, обожала свою маленькую сиамскую кошечку… — Она покачала головой. — Ну, я же придерживалась совсем другого мнения. Одна только печень кролика чего стоила… А эта крошечная кухонька, в которой она меня запирала!
Она съела еще одну сардинку, и еще одну, и еще, прикрыв глаза от удовольствия.
— Но теперь у нее больше нет власти надо мной, — сказала она странным голосом, от которого повеяло могильным холодом. — Да-да, у тебя больше нет никакой власти, а, Полли?
Она уже не смотрела на Барни. Взгляд ее был устремлен куда-то вниз, на стол. Сначала ему показалось, что она рассматривает пустую банку из-под сардин, которую только что туда поставила.
Она смотрела на подставку для ручек. На темную подставку странной формы с двумя отверстиями. Она наклонилась вперед и взяла ручку; на ней было написано:
СРЕДНЯЯ ШКОЛА БЛЭНФОРДА:
ВАШ РЕБЕНОК — ЭТО НАШ МИР.
После чего задумчиво уставилась в лицо Барни, постукивая ручкой по подставке. Подставке в форме черепа.
«Кошачий череп!» — осенило его, и постепенно в его голове стали вырисовываться масштабы того, на что способна мисс Хлыстер — или, точнее, кошка, ставшая мисс Хлыстер.
— Мне, конечно, пришлось срезать верх черепа, — задумчиво объяснила мисс Хлыстер, любуясь своей работой. — И покрасить — чтобы смотрелось благороднее. Получилось очень удобно! Что думаешь?
— Я… я… я думаю, что вы чудовище.
Она покачала головой.
— Нет, Барни, уверяю тебя: бывшей мисс Хлыстер очень неплохо жилось в моем стареющем кошачьем теле. Я ей рассказывала чудные истории про Старый Сиам, я ее холила и лелеяла. — Она вздохнула, задумавшись. — Конечно, я не давала ей ни еды, ни воды, но по сравнению с печенью кролика ей, можно сказать, еще повезло. Ох, и все-таки, бедняжка Полли! Умереть такой нелепой смертью… Это было нелегко. Я до сих пор храню этот маленький сувенир, который напоминает мне о ней.
Она снова дотронулась до подставки.
Уголки ее рта задрожали, словно кошачий хвост.
— Беда только в том, что у меня слишком много ручек. Мне их дают бесплатно. Такой вот бонус есть у моей работы. А этот старый череп не очень-то вместительный. — Губы ее расплылись в улыбку. — В общем, к чему это я: мне бы очень пригодилась новая подставка для ручек. Понимаешь меня?
И, на случай если он все-таки не понял, она постучала пальцем по своей голове и потом ткнула в Барни.
— Думаю, в твой череп поместилось бы еще немного ручек. Да, там даже можно будет держать пару маркеров.
— Вы сумасшедшая, — пробормотал Барни. Он спрыгнул со стула и попятился к двери. — Вы просто сумасшедшая.
— Ну нет. Я скажу тебе, что было бы сумасшествием, — прошипела она. — Оставаться кошкой. Вот что было бы полным безумием. В том, чтобы быть кошкой, нет ровным счетом ничего хорошего… Страшно подумать, что мне пришлось пережить, находясь во власти людей… Тогда я была просто маленькой старой Карамелькой. И ладно бы только Полли Хлыстер. Она еще была ничего! Но дело в том, что у нее были соседи, а у этих соседей — детки. По фамилии Фриман. Вот это были палачи. Однажды, в Ночь Костров, они… они…
Она замолчала. Крепко зажмурилась, как будто воспоминание об этом было осколком стекла, попавшим ей в ботинок.
— Ну, не будем об этом. Той ночью я вышла из дома с хвостом, а вернулась без него. Так что, сам понимаешь, я вздохнула с облегчением, когда узнала, что Фриманы уезжают жить за границу — и не куда-то, а в Таиланд, на родину моих предков. Но это не могло меня утешить, ведь каждый раз, поворачивая голову назад, я видела пустое место там, где раньше был мой хвост. Но, надо сказать, я могла бы с этим справиться. Я могла бы справиться с чем угодно, если бы только со мной был…
Она замолчала, глубоко вздохнула и только потом продолжила:
— Так вот, как я говорила, в тот день, когда я лишилась хвоста, я поклялась им отомстить — всем, всем людям на свете, и особенно детям. И тогда я вспомнила одну из старых сиамских легенд. Это легенда про кота, который стал королем. И король этот преследовал людей, которые съели его родителей. Ну, в наше время мало кто из детей боится королей… но директор школы — совсем другое дело! Это была замечательная идея, тем более, что я как раз жила с человеком, которого назначили директором школы!
Барни уперся хвостом в дверь. Нужно выбираться отсюда, пока мисс Хлыстер не закончила свой рассказ (давайте договоримся называть ее все так же: мисс Хлыстер, потому что ее кошачье имя, Карамелька, — это что-то вкусное, мягкое, сладкое и сахарное, а в данном случае это несколько неуместно). Но как сбежать отсюда? Дверь заперта. Окно тоже закрыто, да и в любом случае оно слишком высоко. Безнадежно!
— Пожалуйста, не трогайте меня!
Но мисс Хлыстер его не слушала. Она встала и вышла из-за стола, идеально прямая, как балерина, и, неслышно ступая, двинулась к Барни.
— Так что я дождалась того момента, когда у нее выдался особо трудный день на работе. Долго ждать не пришлось. И я уже знала, что делать. Мне нужно было притвориться, что моя жизнь очень проста и приятна. Я растянулась на коврике возле камина, и тогда она загадала желание. А я вспомнила о том, что мне пришлось пережить, и загадала ответное желание… Вот и все!
Барни слышал, как школьники шумели на спортивном поле, готовясь к утреннему матчу по регби. Впервые в жизни ему захотелось быть там, среди них.
— Но я никогда не обижал кошек! — воскликнул Барни.
— Ты человек и остаешься человеком даже в теле кота, — голосом, колючим, как утренний мороз, отрезала мисс Хлыстер. — А для человека кошка — это всего лишь кошка, муравей — всего лишь муравей, а дерево — всего лишь дерево. Так что в этом я похожа на тебя: встречаю по одежке. Ты человек, и значит, ты заслуживаешь наказания, как и все люди.
— Но почему именно я? Вы всегда ко мне придирались! Почему?!
— Ах, тебе нужна причина. Как мило! Как это по-человечески. Ну что ж, могу назвать тебе одну причину, если тебе от этого станет легче. Знаешь, у меня хорошая память. Я, например, помню, как однажды, когда я была совсем котенком, за мной в парке погнался спаниель Кинг чарльз. И я помню гнусного веснушчатого мальчишку, который хохотал и даже не думал отозвать собаку. Вот. Как тебе такая причина?
Барни вспомнил тот случай.
— Но я смеялся не над кошкой… я имею в виду, не над вами… я смеялся над Гастером, моей собакой. Это было смешно, потому что я знал, что он не сможет вас догнать. Он маленький безобидный спаниель. Он никогда ни одной кошки не поймал. Он не собирался…
Но говоря это, точнее, выдавливая из себя жалкое немощное мяуканье, Барни вспомнил об огромной морде Гастера, которая нависала над ним сегодня утром, морде, на которой была написана явная готовность убить. В тот момент Гастер вовсе не казался «маленьким безобидным спаниелем».
— Простите меня, — взмолился Барни.
— О, я обязательно прощу тебя. Чуть позже, когда отнесу тебя домой и начну мастерить новую подставку для ручек…
За дверью, в коридоре, послышались шаги. Тук-тук — знакомый стук каблучков секретарши. Барни не помнил, как ее зовут.
Источник
