Что делать, если ребенка поцарапала кошка?
Количество людей предпочитающих в качестве домашних животных кошек возрастает ежегодно. К сожалению, порою встречаются ситуации, когда между человеком и кошкой возникает непонимание. Особенно опасны случаи, когда жертвой кошки становятся дети. Итак, что делать, если ребенка поцарапала кошка? Это может привести к тому, что животное использует для защиты или нападения свое главное оружие – когти. Кошачий коготь достаточно сильный инструмент для нападения. Этому способствует и несложный уход, и неприхотливость домашней мурлыки, и возможность комфортно содержать животное даже в небольшой квартире
Не стоит забывать об опасности, которую несут детям царапины домашнего животного, в особенности, когда поврежден глаз. Обратите внимание, мы не говорим о глубоких повреждениях кожи, напоминающие раны. Серьезно навредить могут и практически незаметные невооруженным взглядом ссадины, которые нанесло ребенку разыгравшееся или обозленное животное.
Первые предвестники опасности
Мало кто из родителей свяжет неожиданную болезнь ребенка с его невинными забавами с домашним котенком. Тем не менее, в медицине заболевание, являющееся следствием игр с кошками, носит специальное название – его именуют синдромом кошачьих царапин (в некоторых источниках фелинозом, лимфаденитом, гранулемой Молларе). Основными его симптомами являются:
- Высокая температура
- Воспаление лимфоузлов на шее или под мышками
Через некоторое время, как кошка поцарапала ребенка, у него начинается общее заражение организма, наблюдается увеличение лимфатических узлов, расположенных поблизости от царапины. При этом сами кошки фелинозом не болеют, являясь только лишь переносчиками инфекции.
Первая помощь
Для того чтобы последствия кошачьих царапин у ребенка не оказались катастрофическими и быстро проходили, сразу же после инцидента следует выполнить следующие рекомендации:
- Поцарапанный участок кожи подержите под холодной водой, для того, чтобы немного стекла зараженная кровь.
- Ранку тщательно промойте теплой водой с хозяйственным мылом, содержащаяся в нем щелочь губительна для многих инфекций.
Обработайте поцарапанное место 2% перекисью водорода (если перекиси под руками нет, можно использовать любое спиртосодержащее средство – настойки календулы или прополиса, одеколон или водку)
- Кожу вокруг царапины обработайте зеленкой или йодом, можно использовать гиппоалергенное средство «Мирамистин».
- На место царапины наложите стерильную повязку с нанесенным антибиотиком (можно использовать синтомицин). В случае отсутствия под руками антибиотика можно использовать эфирное масло чайного дерева, имеющее аналогичное действие.
- Зафиксируйте число и время, когда кошка поцарапала ребенка. Если впоследствии возникнут осложнения, эта информация пригодится врачам.
Ни в коем случае нельзя закрывать пораженный участок воздухопроницаемым материалом, к примеру, пластырем. Без доступа кислорода в местах кошачьих царапин у ребенка могут начать быстро размножаться чрезвычайно опасные возбудители газовой гангрены и столбняка. И даже если царапина была нанесена вчера и рана, казалось бы, подсохла, закрывать к ней доступ воздуха нельзя.
Все вышеперечисленное относиться только к тем случаям, если это домашний кот царапнул или укусил ребенка. Если же ранка была нанесена уличным животным, визит к врачу ни в коем случае нельзя откладывать.
Прививку против столбняка делают в медицинском учреждении сразу же после поступления. Своевременно сделанная прививка может здоровье, и даже жизнь маленького пациента. Очень хорошо если есть возможность показать кошку, поцарапавшую ребенка ветеринару. Там проведут экспресс-анализ животного на бешенство, и в случае отрицательного результата не будет необходимости проходить комплексную вакцинацию от бешенства (подобную терапию применяют, когда кусает бездомная собака).
Источник
Опасные котики: что делать, если ребенка поцарапала кошка?
Ответы на вопросы родителей о том, чем опасны кошачьи царапины, дал доктор Комаровский.
Известный педиатр Комаровский рассказал в своем микроблоге, что предпринять, когда вашего ребенка поцарапала кошка.
По словам Евгения Комаровского, если животное заражено бешенством, следует немедленно обратиться в больницу и выполнять предписания врачей.
Если же ребенок получил царапину от домашнего питомца, нужно промыть ранку с мылом, тем самым продезинфицировать поврежденный участок кожи. После этого царапины следует обработать антибактериальной мазью. Мазь не даст попасть в организм бактерии бартонелле, с которой здоровый человек может справиться самостоятельно, но представляющую опасность при иммунном дефиците или после тяжелой болезни ребенка. Длина инкубационного периода составляет от полутора до шести месяцев, а воспаленные лимфоузлы могут доставлять беспокойство ребенку несколько месяцев. Если воспаление не прошло за указанные сроки, доктор советует начать курс лечения антибиотиками.
А вот в случае царапин на лице, ран с рваными краями, глубиной более 2 см или шириной свыше 7 мм, Комаровский советует обратиться к врачу незамедлительно. Также медицинская помощь необходима ребенку, если кровотечение не останавливается, а царапины горячие, опухшие и покрасневшие, сообщает Joinfo.ua.
Как писал интернет-портал «Кубань 24», чтобы не получить от пушистого питомца укусы и царапины, достаточно соблюдать несколько простых правил, которые назвали ученые.
Источник
Что делать, если ребенка поцарапала кошка?
Здравствуйте, доктор. Лето мой сын проводит в деревне у бабушки, а там три кота. В общем, они живут мирно, но все бывает… Иногда и поцарапанный приходит. Прочитала, что очень опасно, когда человека царапает кошка — это может вызвать и бешенство, и так называемую болезнь кошачьих царапин, при которой воспаляются лимфоузлы и дело может дойти до заражения крови. С бешенством мне более-менее понятно: там есть все-таки признаки болезни у животного — агрессия, слюнотечение, водобоязнь, а вот как понять, не заразился ли ребенок от вроде бы здоровой кошки… Так вот вопрос: что нужно делать, если ребенка поцарапала кошка? Как минимизировать риск заражения?
Отвечает Комаровский Е. О.
Уже в своем вопросе вы отчасти ответили себе же: да, в ситуации, когда кошка поцарапала человека, главное — понять, кто кого обидел, потому что зараженное бешенством животное, скорее всего, проявит агрессию первым, и здесь нужно действовать по проверенному алгоритму.
Если же кошку ребенок что называется «достал», то это совсем другой случай, и алгоритм действий будет иным. Прежде всего нужно рану промыть с мылом (это, кстати, касается практически всех повреждений кожи, кроме ожогов — термических и химических). Так вы продезинфицируете раневую поверхность, уменьшив тем самым риск заражения. В случае с болезнью кошачьих царапин — опасность попадания в организм с током крови бактерии с красивым названием бартонелла, носителями которой как раз и являются коты. Чтобы еще снизить риск заражения, хорошо бы применить антибактериальную мазь. Это именно тот случай, когда она не помешает.
Здоровый организм, скорее всего, быстро справится с этой бактерией и сам, но если наблюдается иммунный дефицит от рождения или человек после тяжелой болезни, то возможен следующий этап (который вы описали в письме) — увеличение ближайших к месту повреждения лимфоузлов. То есть при царапине на руке — подмышечных, при царапине на ноге — паховых, а если повреждено лицо — подчелюстных или за ушами. Причем между получением царапины и увеличением лимфоузла может пройти от полутора месяцев до полугода, так что иногда и связать эти два события сложно. Узлы могут оставаться увеличенными тоже несколько месяцев и приходить в норму сами, но если вдруг появляются признаки воспаления (местная болезненность, покраснение, повышение температуры тела), то потребуется лечение антибиотиками.
Напомню, когда нужно обязательно обратиться к доктору: если рана на лице, если это рваная рана, если края раны расходятся более чем на 7 миллиметров, если глубокая рана длиннее 2 см, если не удается остановить кровотечение, если царапина покраснела, опухла и горячая.
Также обращаю ваше внимание на то, что при любом увеличении лимфоузлов следует посетить врача — этот симптом может быть признаком очень серьезных заболеваний, в том числе онкологических.
Источник
БОЛЕЗНЬ КОШАЧЬЕЙ ЦАРАПИНЫ
Несмотря на то что первое клиническое описание болезни кошачьей царапины (БКЦ) было дано R. Debre и соавт. более 50 лет назад, до сих пор вопрос об этиологии этого заболевания остается предметом дискуссий и специальных исследований.
Несмотря на то что первое клиническое описание болезни кошачьей царапины (БКЦ) было дано R. Debre и соавт. более 50 лет назад, до сих пор вопрос об этиологии этого заболевания остается предметом дискуссий и специальных исследований. Поскольку выделить возбудитель от больных не удавалось в течение длительного времени, первоначально предполагалась вирусная или хламидийная этиология заболевания. Первые убедительные сведения об идентификации возбудителя БКЦ были получены только в 1983 г., когда исследователи, используя метод окраски по Warthin-Starry (метод серебрения), обнаружили в ткани пораженных лимфатических узлов у 29 из 34 больных БКЦ мелкие полиморфные грамотрицательные бациллы, которые удалось культивировать лишь в 1988 г. Именно этот микроорганизм первоначально был признан возбудителем БКЦ и получил название Alipia felis.
Тем не менее многочисленные последующие исследования не подтвердили четкой взаимосвязи развития БКЦ с A. felis: в большинстве случаев у больных в пораженных тканях не только не обнаруживался указанный возбудитель, но и в сыворотке крови не выявлялись антитела к нему. Более того, из ткани пораженных лимфоузлов был изолирован еще один возбудитель — Bartonella henselae. Методом ПЦР с применением специфических праймеров к Bartonella spp. и A. felis у больных, у которых кожный тест на БКЦ оказался положительным, было установлено, что в 96% случаев у них обнаруживалась ДНК Bartonella, тогда как ДНК A. felis не выявлялась ни в одном случае (A. Bergmans et al., 1995). Сходные данные, подтверждающие ключевую роль B. henselae в развитии БКЦ, были получены и другими исследователями при использовании непрямой реакции флюоресцирующих антител.
В то же время первоначальный факт обнаружения A. felis в пораженных лимфатических узлах игнорироваться не должен. На сегодняшний день некоторые исследователи допускают, что A. felis способен вызывать заболевание, которое по своей клинической картине может напоминать БКЦ.
Болезнь кошачьей царапины (лимфоретикулез доброкачественный) относится к группе бартонеллезов и характеризуется как нетяжелое самокупирующееся заболевание с развитием одностороннего лимфаденита, регионарного по отношению к месту инокуляции возбудителя, и только в редких случаях возможна диссеминация возбудителя с поражением центральной нервной системы и висцеральных органов.
B. henselae характеризуется как небольшая плеоморфная, грамотрицательная бацилла, весьма требовательная к условиям культивирования (растет только на средах с 5% кровяного агара при температуре от 35 до 37°С, с 5—10% углекислого газа и 40-процентной влажностью). Кроме этого, колонии первичной культуры растут медленно и становятся видимыми только после 9—15 дней роста. При последующем пассаже рост колоний ускоряется. Идентификация выделенного возбудителя проводится с использованием специфических антисывороток, определением профиля жирных кислот клеточной стенки или молекулярно-генетическим методом. С помощью этого метода было идентифицировано два генотипа B. henselae, хотя до сих пор четкой зависимости между генотипами возбудителя и особенностями клинического течения вызываемых ими заболеваний не установлено.
B. henselae на сегодняшний день рассматривается как основной возбудитель БКЦ, однако у 5—15% больных с диагнозом, установленным на основании клинико-эпидемиологических данных, даже с помощью существующих современных методов лабораторной диагностики этиологическое значение B. henselae в развитии заболевания не подтверждается.
Один из необъяснимых парадоксов, связанных с B. henselae: в последние годы установлено, что данный возбудитель ответственен за развитие не только БКЦ, но и некоторых других заболеваний.
БКЦ имеет широкое географическое распространение и встречается практически повсеместно. Основным естественным резервуаром B. henselae являются кошки, инфицированность которых в значительной степени определяет распространенность БКЦ (K. M. Zangwill et al., 1993). По данным некоторых исследователей, у более чем 50% домашних и диких кошек обнаруживается бактериемия, обусловленная B. henselae. В ходе исследования, проведенного в США, установлено, что наиболее высокий процент инфицированности кошек и, соответственно, заболеваемости БКЦ среди людей регистрируется в южных штатах. Большинство исследователей подчеркивают особую роль котят в передаче возбудителя, указывая, что у взрослых кошек редко выявляется бактериемия B. henselae за счет наличия у них специфических антител, свидетельствующих о длительности их инфицирования. Особенностью течения бартонеллеза у кошек является его продолжительность (месяцы, годы) и бессимптомность (даже в случае подтверждаемой бактериемии).
В циркуляции B. henselae среди кошек исключительную роль играют блохи (Ctenocephalides felis). Экспериментальным путем было установлено, что при отсутствии блох инфицирования здоровых кошек не происходит.
B. henselae обнаруживается в кишечнике блох и их испражнениях в течение 9 дней после инфицирования, что свидетельствует о его репликации и персистенции в организме блох. Кроме этого, экспериментально была установлена возможность инфицирования кошек путем внутрикожной инокуляции инфицированных испражнений блох, в то же время оральное введение кошкам инфицированных блох и их испражнений к сероконверсии не приводило. Роль блох в передаче возбудителя от кошек к человеку в настоящее время категорически не отрицается. В последние годы исследователями в США и Италии (Y. O. Sanogo et al., 2003) молекулярно-генетическими методами было продемонстрировано, что ДНК B. henselae может обнаруживаться в иксодовых клещах, хотя их роль в качестве вектора передачи возбудителя БКЦ по-прежнему не изучена.
«Травматический» контакт с кошками (царапины, укусы) весьма характерен для БКЦ и отмечается более чем у 90% заболевших. Установлено, что «резервуаром» B. henselae могут быть и собаки, однако достоверно подтвержденных случаев заражения от них людей пока не описано.
Эпидемиологические исследования показывают, что в сыворотке крови около 20% владельцев кошек и 3–4% общей популяции людей обнаруживаются антитела к B. henselae. Семейные случаи заболевания БКЦ не столь типичны и регистрируются менее чем у 5% пациентов. Хотя БКЦ может развиваться в любом возрасте, чаще заболевают молодые люди (до 18 лет).
Передача возбудителя БКЦ реализуется главным образом контактным путем через царапины, укусы или слюну инфицированных кошек. Подъем заболеваемости, как правило, отмечается с конца лета, что объясняется особенностями жизненного цикла у кошек и блох.
Поскольку возбудитель БКЦ был идентифицирован относительно недавно, многие аспекты, касающиеся патогенеза заболевания, до сих пор недостаточно изучены. Характер развивающегося инфекционного процесса, обусловленного действием B. henselae, в значительной степени зависит от иммунного статуса человека: в тех случаях, когда заболевание развивается у иммунокомпетентных пациентов, диссеминация возбудителя отсутствует, и процесс преимущественно ограничивается локальными или регионарными поражениями. В частности, БКЦ в большинстве случаев проявляется развитием регионарной лимфаденопатии. Поражение висцеральных органов описано только в отдельных случаях (Dunn et al., 1997), а бактериемия у иммунокомпетентных пациентов регистрируется исключительно редко (Slater et al., 1990). Напротив, у иммунокомпрометированных пациентов для инфекции B. henselae типично развитие бактериемии и других системных поражений, включая бациллярный ангиоматоз и бациллярный пелиозный гепатит, а у лиц с врожденными и приобретенными аномалиями клапанов сердца — эндокардит (Raoult et al., 1996).
Гистологические изменения в пораженных лимфатических узлах характеризуются пролиферацией гистиоцитов и B-лимфоцитов, приводящей к образованию гранулем с последующей нейтрофильной инфильтрацией и развитием центрального или звездчатого некроза.
Хотя B. henselae и считается одним из наиболее вероятных возбудителей БКЦ, тем не менее, согласно современным наблюдениям, данный возбудитель ответственен за развитие ряда других патологических состояний человека (табл. 1). При этом иммунный статус больных рассматривается как ключевой фактор, определяющий характер формирующегося заболевания, хотя известны случаи, когда даже у лиц с ВИЧ-инфекцией в стадии СПИДа БКЦ протекала в типичной форме.
 |
| Таблица 1. Заболевания человека, вызываемые B. henselae |
Инкубационный период у больных с БКЦ может варьировать в достаточно широких пределах — от 3 до 20 дней и более, составляя в среднем 1–2 нед. Хотя общепринятой клинической классификации БКЦ нет, чаще всего выделяют типичную и атипичные формы заболевания (табл. 2), что определяется по доминирующему в клинической картине болезни синдромокомплексу.
В типичных случаях БКЦ проявляется развитием первичного аффекта и регионарного (к месту входных ворот инфекции) лимфаденита. Локализация первичного аффекта определяется местом первичной инокуляции возбудителя, а именно местом нанесения кошкой царапин и укусов. По истечении нескольких дней (от 3 до 10), когда нанесенные кошкой повреждения кожи уже заживают, в месте входных ворот формируется папула, которая, как правило, трансформируется в везикулу и далее в пустулу, а после вскрытия — в язвочку, покрытую корочкой. В некоторых случаях пустула может подсыхать без образования язвочки. В диаметре размер формирующейся папулы, как правило, составляет от 1–2 до 5 мм. Частота выявления первичного аффекта у больных БКЦ, по данным различных исследователей, может колебаться от 25 до 94%. Кожные проявления сохраняются в течение 1—3 нед и спонтанно разрешаются.
Регионарный лимфаденит является одним из наиболее постоянных и характерных клинических признаков БКЦ (табл. 3) и сохраняется в течение длительного времени: от 7 до 60 дней, а в отдельных случаях до 1 года и даже 3 лет. В большинстве случаев лимфаденит разрешается в течение 1—4 мес. Нередко он оказывается практически единственным проявлением БКЦ. В большинстве случаев (85%) у больных выявляются одиночные лимфатические узлы, реже множественные, в границах одной анатомической области. Несмотря на то что у больных регистрируется увеличение лимфатических узлов, осуществляющих дренаж места первичной инокуляции возбудителя, развитие лимфангоита не характерно для БКЦ. У 1/3 пациентов могут определяться увеличенные лимфатические узлы разных анатомических областей, хотя генерализованная лимфаденопатия встречается достаточно редко. Размером увеличенные лимфатические узлы чаще бывают от 1 до 5 см, в некоторых случаях до 8—10 см. При пальпации лимфатические узлы умеренно болезненные. Хотя они и не спаяны с окружающими тканями, нередко определяется гиперемия кожных покровов над ними. В 10—50% случаев у больных БКЦ развивается нагноение пораженных лимфатических узлов с образованием густого желто-зеленого гноя. В отдельных случаях при посеве гноя на питательные среды удается получить рост стафилококков и другой флоры, хотя роль условно-патогенной флоры (суперинфекция) в нагноении пораженных лимфатических узлов пока не установлена.
Общее состояние больных в большинстве случаев остается удовлетворительным. Только в трети случаев у больных отмечается повышение температуры тела свыше 38,3°С, которое сохраняется около недели и лишь иногда может затягиваться до месяца и более. Среди других клинических проявлений БКЦ могут отмечаться: слабость и недомогание (30%), головная боль (14%), тошнота и рвота (15%), спленомегалия (11%). В случае длительного течения заболевания у больных может наблюдаться потеря веса. Нередко заболевание приобретает волнообразное течение.
Поражение глаз (глазной вариант) при БКЦ регистрируется в том случае, когда местом инокуляции возбудителя служит слизистая оболочка глаз. Клинические проявления заболевания в этом случае будут включать развитие одностороннего поражения в виде язвенно-гранулематозного конъюнктивита, отека век и преаурикулярной лимфаденопатии (синдром Парино). Одновременно у больных могут определяться умеренно увеличенные и болезненные околоушные и шейные лимфатические узлы. К числу других глазных проявлений БКЦ относятся нейроретинит, неврит зрительного нерва и папиллит. Для нейроретинита типично одностороннее острое нарушение остроты зрения, развивающееся на фоне умеренно выраженных явлений интоксикации. При осмотре глазного дна могут выявляться геморрагии, множественные дискретные повреждения, ватоподобные образования, отек и экссудация соска зрительного нерва (симптом «макулярной звезды») (J. B. Reed et al., 1998).
Поражение нервной системы (неврологический вариант) у больных БКЦ выявляется редко (
2% случаев), хотя диапазон клинических проявлений весьма разнообразен: у больных могут выявляться радикулиты, полиневриты, миелит, энцефалопатия, энцефалит, менингит и церебральная атаксия. Характерным признаком поражения нервной системы при БКЦ является то, что они развиваются спустя 1—6 нед (чаще 2–3 нед) от момента появления лимфаденопатии. Для развития энцефалита и менингита типично внезапно возникающее ухудшение состояния больного, сопровождающееся лихорадкой, головной болью, спутанностью сознания и дезориентацией. В некоторых случаях состояние может прогрессивно ухудшаться, вплоть до развития комы. В ликворе у таких больных определяется мононуклеарный плеоцитоз. Только в отдельных случаях у больных после перенесенного энцефалита могут отмечаться резидуальные явления.
Некоторые авторы (P. M. Delahoussaye, B. M. Osborne, 1990), указывая на возможность поражения печени и селезенки при БКЦ, выделяют висцеральный вариант заболевания, для которого характерны длительная волнообразная лихорадка, увеличение размеров печени и селезенки, повышение в сыворотке крови уровней аминотрансфераз, с определением при УЗИ и компьютерной томографии множественных, диффузных, гипоэхогенных дефектов. Довольно часто у таких больных отмечается генерализованная лимфаденопатия.
Кроме этого, в более редких случаях у больных БКЦ могут выявляться абсцесс селезенки, плеврит, эндокардит, пневмония, узловатая эритема, тромбоцитопеническая пурпура, остеомиелит (B. Dzelalija et al., 2001, C. V. Hulzebos et al., 1999).
В типичных случаях первичная диагностика БКЦ не представляет больших сложностей, поскольку основывается на характерных клинико-эпидемиологических данных (табл. 4).
Определенные сложности имеются при лабораторной верификации диагноза, что связано с отсутствием соответствующей лабораторной базы. В зарубежной практике длительное время в качестве основного диагностического критерия БКЦ использовался кожный тест, в котором в качестве аллергена применялся термоинактивированный пунктат, полученный из лимфоузлов больных с установленным (в соответствии с принятыми критериями) диагнозом БКЦ. По данным многих авторов, результативность такого теста достигала 95—98%, однако из-за риска передачи гемоконтактных инфекций использование данного теста ограничено, а кожного теста с использованием очищенных антигенов B. henselae пока не описано.
Микробиологические исследования в широкой практике не применяются ввиду длительности (от 2 до 6 нед) и сложности проведения анализа.
Достаточно информативным способом установления диагноза является биопсия папул и/или пораженных лимфатических узлов с последующим гистологическим исследованием (окрашивание срезов гематоксилин-эозином и серебром — метод Warthin-Starry), позволяющим выявить характерные гистологические признаки поражения и скопление мелких плеоморфных бактерий.
В последние годы большое внимание уделяется разработке специфических иммунологических (ИФА) и молекулярно-генетических (идентификация гена 16S рибосомальной РНК B. henselae) методов обнаружения возбудителя БКЦ в биопсийном материале больного, хотя пока для широкой практики они по-прежнему недоступны.
Дифференциальный диагноз необходимо проводить с заболеваниями, сопровождающимися развитием лимфаденопатии (табл. 5).
Несмотря на то что в редких случаях отмечаются варианты тяжелого течения БКЦ, у иммунокомпетентных лиц прогноз заболевания благоприятный. Повторных случаев и летальных исходов не описано.
Многочисленные клинические наблюдения показывают, что в большинстве случаев БКЦ протекает как самокупирующаяся инфекция, и применение антибактериальной терапии не оказывает существенного влияния на ее течение. Традиционные рекомендации по применению эритромицина (эритромицин-тева, зинерит) и доксициклина (юнидокс солютаб, медомицин, вибрамицин, тетрадокс) основаны на эффективности этих препаратов у больных с ВИЧ-инфекцией при развитии бациллярного ангиоматоза, вызываемого Bartonella quintana, тогда как у больных БКЦ терапевтическая эффективность указанных препаратов не подтверждена ни в одном исследовании. Весьма противоречивыми остаются данные по соответствию чувствительности in vitro возбудителя БКЦ к антибактериальным препаратам и их клинической эффективности. Единственным антибактериальным препаратом, клиническая эффективность которого была установлена в ходе рандомизированного плацебо-контролируемого исследования, является азитромицин (сумамед, хемомицин, азивок, сумазид), назначаемый в течение 5—10 дней. В неконтролируемых исследованиях (A. M. Margileth, 1992) из 18 антимикробных препаратов клиническая эффективность была установлена только при применении рифампицина (бенемицин, р-цин), ципрофлоксацина (ципросан, цифран, ципрова), гентамицина (гентамицин К, гентамицина сульфат) и триметопримсульфаметоксазола (бактрим, септрин). Антибактериальные препараты при БКЦ следует применять у иммунокомпрометированных лиц и при тяжелом течении заболевания, сопровождающегося поражением нервной системы и висцеральных органов.
В случае выявления флуктуации в пораженном лимфатическом узле требуется его пункция и аспирация гноя, что ускоряет последующий процесс склерозирования и рубцевания ткани лимфатического узла и влияет в конечном итоге на выздоровление пациента.
По вопросам литературы обращайтесь в редакцию.
В. А. Малов, доктор медицинских наук, профессор
А. Н. Горобченко, кандидат медицинских наук, доцент
ММА им. И. М. Сеченова, Москва
Источник
