Виктор цой с кошкой

Виктор Цой, Билл и Чили

На представленном выше фото, сделанном в 1985 году в Ленинграде фотографом Дмитрием Конрадтом, Виктор Цой держит на поводке небольшую коротколапую черную собаку. Это скотч-терьер (шотландский терьер) – порода, довольно редкая в те времена. Звали пса Билл, и он принадлежал супруге Виктора – Марьяне Цой.

Надо сказать, шотландские терьеры, как и большинство терьеров – собаки, наделенные своеобразным характером: своенравные, самостоятельные и довольно упрямые. И Билл не был исключением. Признавал он лишь любимую хозяйку, и известность и талант Виктора Цоя не произвели на него ни малейшего впечатления. Музыканту пришлось изрядно постараться, чтобы завоевать доверие Билла. Но это не спасало его от укусов.

Например, в 1982 году, когда Виктор и Марьяна собирались в Москву на «квартирники», Билл занервничал, видимо, испугавшись, что его оставляют навсегда, и прокусил музыканту руку. В поезде рука воспалилась и ужасно болела. Тем не менее, Цой нашел в себе силы и мужественно отыграл концерты.

. До отъезда оставалось недели две. Рыбе удалось к тому времени «нарыть» в Москве какие-то квартирные концерты с помощью Сережи Рыженко, с которым они тогда очень дружили. О поездке мы узнали за два часа до отхода поезда. Мы заметались по квартире, собирая вещи, мой скотч-терьер Билл, обладавший сквернейшим характером, тоже ужасно занервничал и с перепугу, что его сейчас бросят навсегда, прокусил Вите руку. Пока ночью мы тряслись в жутком сидячем вагоне, рука посинела и надулась, как подушка.

Впрочем, несмотря на непростой характер питомца, Виктор Цой любил собаку, кормил ее и выгуливал. Доказательство – то самое знаменитое фото.

Кстати, мало кто знает, что в Москве, в доме у Наташи Разлоговой тоже была собака. Ее, с одной из своих прогулок, принес в дом маленький сын Наташи — Женя. Это была совсем небольшая болезненная лохматая собачка женского пола, неопределенной породы, которую звали Чили. По воспоминаниям Наталии — несмотря на то, что была в уже заметно преклонном возрасте, Чили обладала очень веселым нравом и очень хотела жить. Это сыграло в ее пользу, ее оставили в доме и даже не один раз брали с собой на отдых в Плиеньциемс.

Виктор с Наташей, гуляя по лесу или идя на пляж с детьми, всегда брали Чили с собой на прогулку, где она весело бегала и резвилась. Однажды Виктор даже нарисовал небольшой рисунок — себя, Наташу, идущих по лесу, бегущих впереди детей и гордо вышагивающую похожую на поросенка Чили. Все это нарисовано на фоне весьма колоритных сосен, под которыми растут довольно приличные грибы, а сверху взирает на картину желтое солнце с черной мрачной улыбкой.

Этот рисунок Виктора Цоя сохранился, и наверное, когда-нибудь, его будет возможно даже увидеть, однако пока предложу к просмотру иной рисунок Виктора, тоже из архива Наташи Разлоговой, на которой так же изображен человек с собачкой.

Источник

Виктор цой с кошкой

Когда он пришел на первую запись, он был вместе с Борей. Потом этот
альбом был склеен мною и пущен что называется, в оборот. Я совер-
шенно безвозмездно отдавал записи куче разных жучков, которые с
достаточно большим желанием все это размножали. И «засоряли» музы-
кальный рынок этим продуктом. Таким образом получалась автономная
система размножения записей. После записи «45» мы с Цоем одно время
стали немножо ближе. Как-то раз мы ходили к Рыбину домой. Рыбин жил
тогда на улице Восстания, где она пересекается с какой-то улицей, на
которой стоит пивной ларек. Я там пиво пил, а на пятом этаже жил
Рыбин. У него была большая комната, и туда после записи мы иногда
приходили. Гаккель там недалеко живет, заходил тоже пивка попить и
чего еще. И тогда я Цою подарил котенка.

Мне в Италии дали двух котят. Они были от хорошего производителя,
пушистые. Я знал, что из них вырастут пушистые коты. Нет, по-моему,
это была все-таки кошечка. Я хотел ее Борьке отдать, но он говорил,
что ему нужен кот. Когда я ее принес, Борька от этой кошечки каким-
то образом избавился. И она стала жить У Цоя.

Концертов в то время у Цоя было мало, а если и были, то больше похо-
дили на поездку к друзьям. И неизвестно, когда возвратишься, потому
что денег на билет нету. Вот в такую поездку уехал Цой, оставив
кошке какое-то количество пищи. А смог вернуться только через две
недели. Он рассказывал, что когда они открыли комнату, то на сбро-
шенной со шкафа и разгрызанной пачке сухих макарон сидела кошка и
печально на них смотрела. Одна макаронина торчала у нее изо рта, она
ее жевала. На кличку не отзывалась и мрачно так смотрела: мол, сво-
лочи, что со мною сделали! Так что невесело они тогда жили.

Цоя поначалу в Ленинграде никто не понимал. А вот в Москве все та же
компания Липницкого принимала участие в его судьбе. В то время моя

Источник

«Он просто вышел покурить»: последнее лето Виктора Цоя и его жизнь после смерти

Виктор Цой родился в Ленинграде, куда переехал из Казахстана его отец Роберт Максимович. Дед музыканта, Цой Сын Дюн (Максим Петрович), был этническим корейцем — его семья пережила в 1937 году депортацию из Приморья. Роберт Цой получил инженерное образование и женился на ленинградке Валентине Васильевне, которая работала учительницей физкультуры. 21 июня 1962 года супруги стали родителями единственного сына Виктора.

Рисование, музыка и семейные тайны

Роберт Максимович поддерживал национальные традиции, и маленький Витя не раз наблюдал шумные посиделки родственников и друзей за столом, уставленным множеством блюд. Именно отец показал будущему музыканту первые аккорды. В доме Роберта Максимовича до сих пор хранится одна из гитар сына. Родители старались поощрять и развивать таланты Виктора, проявляя понимание и отзывчивость. Уже в раннем детстве Цой хорошо рисовал. Валентина Васильевна и Роберт Максимович перевели сына с четвертого класса в художественную школу.

В начальных классах Виктор учился хорошо, но всё чаще в его дневнике появлялись «тройки». Родители понимали, что сыну неинтересны многие предметы, и не заставляли корпеть над домашними заданиями, поощряя его страстную любовь к чтению. Виктор прочел почти все книги серии «Жизнь замечательных людей». Немногословный артист никогда не рассказывал об отношениях между родителями, но близкие знакомые Цоя знали: не всё в доме было гладко.

Роберт Максимович не раз уходил из семьи к другим женщинам, но неизменно возвращался к Валентине. В одном из интервью мать Виктора Цоя с иронией говорила, что была у мужа первой, третьей и пятой женой. Роберт Максимович дополнил, что «женился раз восемь». Результатом одного из романов стало появление на свет в 1974 году внебрачного сына Леонида. Виктор практически не общался с единокровным братом ни в детстве, ни во взрослой жизни. Уже после гибели Виктора его отец всё же ушел в другую семью – уже навсегда.

Резчик по дереву и реставратор

Музыка была для Виктора второй страстью после рисования. Научившись у отца основным аккордам, подросток запирался в ванной и пытался сочинять мелодии. В то время он ужасно стеснялся не только знакомых, но даже родителей – у него ломался голос, и будущий кумир миллионов жалобно спрашивал у Валентины Васильевны, почему же у него такой высокий голос, «как у девчонки»? Однако рисовать Цой по-прежнему любил – и подал документы в художественное училище имени Серова. Всего через полтора года Виктора отчислили: он организовал группу, начал сочинять рок-песни и практически забросил рисование.

Цой несколько недель отработал на заводе штамповщиком, поступив в вечернюю школу, окончил СПТУ-61 и получил диплом резчика по дереву. Виктор виртуозно вырезал крохотные статуэтки – нэцке, которые без счета раздаривал родным и друзьям. Талант молодого мастера был высоко оценен и преподавателями, поэтому с распределением после очень повезло ПТУ – ему предстояло участвовать в реставрации Екатерининского дворца. Однако престижная работа не вызвала энтузиазма у Цоя: резьбой по дереву там и не пахло.

Виктору поручили тщательно очищать потолочную лепнину от наслоений грязи, скопившихся за несколько десятилетий. Известковая пыль слепила, глаза болели, приходилось лечить воспаление – вечерами невозможно было играть на гитаре и рисовать. Потом ему повезло: удалось отвертеться от обязательной двухлетней «отработки» по распределению и уволиться. Так началась бедная, но свободная жизнь начинающего артиста. Цой откровенно мечтал о работе, позволяющей заниматься музыкой, и некоторое время просто лежал на диване, подбирая мелодии на отцовской гитаре.

Рок-клуб и «Лето»

Еще во время работы реставратором Виктор стал завсегдатаем Ленинградского рок-клуба. Борис Гребенщиков, который уже стал властителем умов молодежи, опекал Цоя и подружился с ним. Поработав недолгое время банщиком, где приходилось в пару и жаре отмывать скамьи и пол, Цой наконец нашел посменную «работу мечты» и стал кочегаром — ещё не в той знаменитой «Камчатке», а в пыльном подвале. Там регулярно собирались его друзья-музыканты.

Первую группу Цой и его однокашник Максим Пашков создали в 1978 году – именно «Палата № 6» стала косвенной причиной отчисления Виктора из художественного училища. В 1979 году коллектив записал единственный альбом «Слонолуние» и к 1981 году окончательно распался. Виктор играл в панк-группе «Автоматические удовлетворители», а летом 1981 года вместе с Алексеем Рыбиным и Олегом Валинским основал группу «Гарин и Гиперболоиды».

Именно этот период жизни потом взял за основу фильма о Цое Кирилл Серебренников – его фильм «Лето» великолепно передает дух времени, но, по словам соратников, герои в нем мало похожи на себя. Осенью Олег ушел в армию, а группа вскоре сменила название на короткое и запоминающееся – «Кино».

Марианна

Череда квартирников и дружеских посиделок принесла Виктору судьбоносную встречу. 5 марта 1981 года Цой познакомился с Марианной Родованской. «Я ему взяла и написала губной помадой чуть ли не на физиономии свой телефон», — вспоминала вдова артиста в книге «Точка отсчёта». Так начался их роман. Родители Виктора не приняли его избранницу, решив, что энергичная и напористая Марианна чуть ли не насильно женит на себе их сына. Будущая жена Виктора Цоя чувствовала это отношение и почти не общалась со свёкрами.

Марианна не обсуждала с родителями мужа распад семьи, сама воспитывала ребенка после гибели музыканта. Но всё это было потом – а пока влюблённые наслаждались обществом друг друга и носили одни чёрные джинсы на двоих. «Квартирники», запись первого альбома «45», лето в палатках у Чёрного моря, «музыка волн, музыка ветра», безденежье и счастье – такими запомнились паре первые месяцы их романа.

«Не было ничего – ни гастритов, ни радикулитов, ни мешков под глазами, а заодно совсем не было денег, хотя их отсутствие, по-моему, сказывается положительно но творческой потенции и живости ума», — с юмором рассказывала Марианна. Но были первый рок-фестиваль в Питере, подработки Цоя в парке «Тихий отдых» на Каменном острове, где он вырезал скульптуры из огромных бревен, и угроза призыва в армию.

Осенью 1983 года Виктор провел полтора месяца в психиатрической клинике на «Пряжке», сумев получить «белый билет». Вскоре Марианна перенесла тяжелое заражение крови, и пара решила узаконить отношения. 4 февраля 1984 года молодых супругов поздравил Борис Гребенщиков, который появился в ЗАГСе в концертном гриме, с пёстрым шарфом на шее.

«Кино», Саша и Наташа

В 1984 году у «Кино» сложился «золотой» состав: Виктор Цой, Георгий Гурьянов, Юрий Каспарян и Александр Титов (через год ему на смену пришел Игорь Тихомиров — в этом виде коллектив существовал вплоть до гибели Цоя). Каждый новый альбом укреплял славу «Кино» : «Начальник Камчатки», «Это не любовь», «Ночь», «Группа крови», «Звезда по имени Солнце». А последний «Чёрный альбом» был издан уже после его гибели. 26 июля 1985 года у Виктора и Марианны родился сын Александр, которому музыкант посвятил песню «Саша» («Мастер слова и клинка»).

Растущая популярность «Кино» не осталась незамеченной режиссёрами. Виктор снялся в нескольких фильмах – «Конец каникул», «Йа-Хха», «Рок», «Игла». Знаменитая «Асса» Сергея Соловьева стала причиной распада семьи музыканта. На съемках картины в начале 1987 года Цой познакомился с Натальей Разлоговой. Внучка болгарского революционера и советского дипломата армянского происхождения, сдержанная и волевая Наталья покорила сердце Цоя, и вскоре он ушел от жены.

Источник

Джоанна Стингрей: «Цой был очень внимателен к тем, кого любил»

Мне повезло познакомиться с Джо ещё в 90-х годах. Практически сразу после смерти Виктора Цоя. И я даже пару лет работала со Стингрей и как председатель её фан-клуба, и как администратор, причём вышло всё совершено случайно.

По радио передали: погиб Цой

Моя близкая подруга Наташа обожала Виктора Цоя. Да что там, была фанаткой. Мы были у меня дома, когда ещё одна наша подруга принесла страшную весть: только что по радио передали –погиб Цой. Это не укладывалось в голове, и, посмотрев на бледную Наташку, мы решили идти на улицу к телефону-автомату, звонить в редакцию «Московского комсомольца». Хотели услышать правду из уст редакторов культовой тогда страницы в МК – «Звуковой дорожки», Артура Гаспаряна или Дмитрия Шавырина. По дороге втроем мечтали, что они обязательно опровергнут эту страшную новость. Удивительно, но нас соединили с Шавыриным, и на вопрос, правда ли, что Цоя больше нет, он сказал только одно слово: «Да». И положил трубку.

Концерт памяти в Лужниках

Потом был огромный концерт памяти Цоя, куда мою подругу мама отпускала только в том случае, если поеду я («нормальная», не фанатка). То, как мы покупали билеты — отдельная история. Но мы сделали это, и в «Лужники» нас просто внесла толпа фанатов в чёрном. Река осиротевших подростков текла так быстро, что можно было поджать ноги и тебя бы принесли в зал. Там мне стало плохо. Было душно, а еще невыносимо больно смотреть на Джоанну Стингрей. Мне казалось, что горе от потери близкого друга её убило и она двигается по инерции, плохо понимая, что происходит вокруг. С трудом, но мне удалось выбраться сквозь толпу в фойе. Не знаю, сколько простояла там, но когда стала садиться на пол, меня подхватили чьи-то руки. Это был Костя – как я потом узнала, директор Джоанны, а рядом с ним стояла сама Джо. Так мы и познакомились.

Они пожалели меня, 16-летнюю девочку, дали воды. Костя взял мой телефон, а спустя несколько дней позвонил.

Сказал, что просто решил поинтересоваться, как у меня дела, мы разговорились, и слово за слово выяснилось, что сейчас они срочно ищут помещение для съёмки – для рекламы акции «Один день со Стингрей». Нужно было обклеить всю стену её постерами, фотографиями с рок-музыкантами и отснять это. Я, недолго думая, позвала их к себе и предложила свою стену, разрешила делать с комнатой всё, что захотят. Так началось наше общение. Сразу после съёмок мне предложили заниматься фан-клубом Джо, а потом и помочь в качестве администратора. Это было весёлое время. Мне есть что рассказать внукам.

Источник